март 2005

От холодного влажного ветра с моря я зашел в пустое кафе неподалеку от набережной. Скучающий бармен налил мне чашку чая и предложил свежие газеты. Сначала он поытался заговорить со мной по-английски, но потом, когда я ответил на великом и могучем, говорил только по-русски с легким прибалтийским акцентом. Там, в Латвии, все говорят по-русски. Так что проблем с пониманием не возникает. Только вывески на домах и ценники в магазинах написаны по-латышски.

Со смутной надеждой найти небольшой отдых от шумной морозной Москвы, переполненной приезжими кавказцами, полетел я в Ригу. Толком не зная, как меня встретят и разместят, двигался я навстречу приключениям. Списавшись по интернету с виртуальной знакомой Ириной, она меня и пригласила в Латвию, прислав приглашение, на основании которого в посольстве я и получил визу, и собрав вещи, я купил билет на Аэрофлот (7400 руб) и вылетел мрачным мартовским вечером из Шереметьево–2.

И вот рижский аэропорт, людей практически нет, таможенник добрый бородатый парень с нордическим взглядом, проверяя паспорт спрашивает меня о цели приезда, отвечаю, что хочу поучаствовать в шествии легионеров Waffen SS, и он приветствует меня, вскидывая руку вверх. Вступаю на латышскую землю, среди немногочисленных встречающих узнаю Ирину и через пять минут мы уже едем в Юрмалу (20 минут) по пустому лесному шоссе. Кажется, что я уже за границей, а мороз и снег там такой же как в Москве.

Знакомство с Юрмалой

Утро следующего дня было пасмурным и хмурым. Гуляя по заснеженной Юрмале и пытаясь читать вывески с названиями улиц, я размышлял: Уж коли вы в Евросоюз серьезно собрались интегрироваться, то неплохо было бы по-английски надписи продублировать. А если бы еще и по-немецки продублировали, то вообще были бы впереди Европы всей! А ведь когда-то вывески писали на русском. И это не нравилось местному населению. Власти вывески писали на русском, поэтому местные и не любят русских, но ведь не русские люди виноваты в советской власти, не они ее придумали и не они оккупировали Латвию в 1940 году. Бытует мнение, особенно среди русских националистов, что латыши готовы потакать любой большой нации: будь то немцы, или шведы, или русские. А что же остается малому народу если не влиться в чужую культуру, позаимствовав многое из нее, но и по-стараться сохранить свои национальные черты? Жил я в Юрмале на Цветочной улице (Puku) в двухэтажном кирпичном доме, на большей половине которого продолжался нескончаемый ремонт, поэтому, видимо, на первом этаже не работало отопление. Когда я засиживался до поздней ночи у телевизора, было очень холодно. Хозяева подключились спутниковой системе, которая позволяла смотреть около 350 каналов из всех стан мира. Так вот и коротал я время, пере-ключаясь с канала на канал, пока не сделаю круг.

Днем в Юрмале можно встретить людей, даже на велосипедах ездят по снегу. К вечеру курортный городок вымирает. Только в Майори в пустых кафе можно увидеть одинокие фигуры склоненные над пивными кружками.

Каждый домик в Юрмале обнесен забором, за готорым с грозным лаем бегает или злой или очень злой собак, прямо готовый перемехнуть через заборчик и наброситься на тебя. Поскольку город вытянулся на несколько километров, мы объехали его на машине. Посмотрев на дачные домики разных высокопоставленных особ, да и простых людей, я заключил, что простые люди в Подмосковье гораздо круче простых латышей. А возможно у латышей просто иной взгляд на мир, воспитаны они иначе. Не принято у них стоить аляповатых дворцов ради показухи.

А где символ Юрмалы советских времен ресторан Юрас Перле , выступающий языком из прибрежных сосен на берег? Его уже давно нет. И как мне было пояснено, его взорвали латышские националисты. Зачем же они так поступили? – осталось для меня загадкой.

Продолжая автоэкскурсию, мы отправились в самый дальний поселок Юрмалы - Кемери, там находится сероводородный источник, о целебных свойствах которого ходят легенды. Однако попробовав тухлой ледяной водицы, я не ощутил никакого ни душевного ни физического преображения. Конечно, для излечения требуется методичность и регулярность процедур. И яркий пример тому замеченный рядом с родником худой мужчина бомжеватого вида с землистым лицом, таскавший пятилитровые фляги с желоватой водой в багажник своей бочки (AUDI-80). Хорошо, что лечение мне пока не требуется. Лучше все-таки быть здоровым и богатым.

А вот дорога в Кемери идет по заповедному сосновому лесу. Рубить дерьвя запрещено, по местным законам за это можно попасть в тюрьму. Но я видел много поваленных – это результат урагана, прокатившегося над Латвией в начале января 2005 г.

Красивый лес заканчивается, и на огромной поляне, постепенно затягивающейся березняком, высятся остовых двух огромных многоэтажных зданий. Это корпуса бывшего военного санатория, оставленные или попросту брошеные в 1991 году, после обретения Латвией независимости. Бывшие хозяева, Министрерство оброны, так и оставили оздоровительный комплекс, оснащенный по последнему слову техники, ветшать и разрушаться. Домовитые мужички из близлежащих деревь успели приспособить что еще не сгнило и не соржавело от дождей для хозяйства. Поэтому бывшая здравница выглядит жутко.

На этом экскурсия закончилась и мы поехали обедать в Майори, там на главное улице почти напротив турбюро хорошая закусочная. Вообще в цены в кафе и ресторанах Латвии процентов на 40 ниже московских, а кормят даже лучше.

Третий день отдыха – поездка в Ригу

Проснувшись, я увидел в окне голубое небо. Но радоваться было рано, поскольку пока я умывался и завтракал его уже заволокло свинцовыми тучами.

Компанию мне в этот день составлять никто не пожелал. Пришлось к морю отправиться в одиночку. Рижское взморье в этом году не замерзло. Нескончаемый пляж был покрыт снегом, вдоль моря тянулась лыжня, была протоптана и несмелая тропинка, идти по ней, проваливаясь по колено в снег, не хотелось. Поэтому я, побродив немного по заснеженным дюнам меж сосен, я сел в маршрутное такиси и поехал в Ригу.

Многое в Риге отдаленно напоминает Германию. Особенно люди, которые мечтают жить так же хорошо как немцы. Возле собора Св. Петра (символа Риги) стоит скульптура Беременских музыкантов, почти как в Бремене. Водители станавливаются на пешеходных переходах, как в Европе. На улицах много немецких автомобилей.

Подниматься на башню собора Святого Петра я не стал. Итак холодно, а там на смотровой площадке вообще окоченеешь. Собор этот начал строиться в 1209 году. Часы на нем появились в 1352 году, по ним все рижане следили за временем, поскольку ни у кого часов в те времена не было. Трехнефную бализику строили весь ХV век, средний неф имел высоту 30 метров, а боковые – 15. В этом же веке построили и и башню с восьмигранным шпилем. Она простояла два столетия и в 1666 году обрушилась. На следующий года ее воссановили, но через 10 лет башня сгорела. Е построили вновь, но теперь в 1721 гоу в нее ударила молния. И наконец в 1724 году символ Риги шпиль собора вновь стал самой значительной деталью городского силуета. Дереванная башня высотой в 212 метров, металлический шпиль венчала фигура золоченого петуха, величиной с теленка, простояла до лета 1941 года, когда была вновь разрушена артиллерийским снарядом, выпущенным… Откуда прилетел этот снаряд? Во времена Советской власти экскурсоводы утверждали, что это был немецкий снаряд. Сейчас же происхождение снаряда берется под сомнение. Думаю, что лет через десять время снаряд будет признал советским. Окончательно (в последний ли раз ?) башню восстановили в 1973 году.

Долго я крутился по узким заснеженным улицам Старой Риги, промок и озяб, пока нашел наконец с помощью путеводителя ту улицу(улица Краму и улица Яуниела), где снимались сцены из фильма Семнадцать мгновений весны . Утопая по щиколотку в снегу, я прошел по Цветочной улице(как по фильму), по ней шел на явочную квартиру Плейшнер. Переживая в который раз самый, пожалуй, трагический эпизод фильма, я остановился перед домом, в одном из окон которого был выставлен цветок – знак провала. Как горька эта глупая смерть замечательного человека (спасибо Евстигнееву) на свободе, солнечным днем, когда уже мрак неволи остался за спиной, когда уже вышел кажется с того света… Вьюга заметала следы. Мороз пробирал до костей. Ну и погода. В России теплее!

А на оживленной улице Старой Риги, где много магазинов и ресторанов, навстречу мне шли очень симпатичные девушки. Замерзают, бедняжки, в чулках и туфельках и без головных уборов. Но каково стремление выглядеть легко, по-европейски, словно это Вена какая-нибудь или Женева. С виду почти такие же, как наши, россияне, но уже и не такие, хотя еще не европейцы.

Да, все-таки Рига хотя и задворки Европы, но все-таки продолжение не какой-нибудь там Польши или Словакии, а Германии, Дании, Швеции. Не случайно и культура и экономика всегда были связаны с этим государствами. Поэтому много похожего в архитектуре, во взглядах на жизнь. Другой дело русское население Латвии, которое порой пытается мыслить советскими категориями и жить по российским манерам – широко, пьяно и бездумно. Европейцы так не живут. Поэтому и возникает напряжение между латышами и русскими. Однако думаю, что со временем русские станут вполне добропорядочным европейцами, будут усердно трудиться, не мусорить на улицах и перестанут жаловаться на судьбу, заливая глаза водкой.

В Старой Риге много министерств, государственных учреждений, по многовековой брусчатке катятся меседессы, лексусы и БМВ Х5. Критерии жизненного успеха у местных чиновников видимо те же, что и в Москве. Из-за этих административных зданий, других стандартных железобетонных коробок центр не воспринимается уютным средневековым уголком Европы. Нарушение стиля бросается в глаза. Непонятно мне осталось и происхождение путых мест между домами, голых площадок в центре города, приспособленных под летние кафе или засфальтированные под парковки. Такую щербатость я видел и во всем городе. И мало действительно отреставрированных и отремонтированных домов, наоборот – стоят жилые дома с заколоченным окнами. В них еще должна вернуться жизнь.

Обедать я отправился в Лидо . Это такое очень большое предприятие общепита, нечто среднее между макдональдсом и пивным рестораном Старина Мюллер. На трех этажах этой огромной едальни расположилось несколько пивных, ресторанов и кондитерских кафе. К вечеру приходят музыканты, на площадке перед ними утраивают танцы, перд входом в Лидо расхаживают ряженые. Неподалеку аттракционы, каток, площадка для картинга - словом, довольно уютное и посещаемое место отдыха рижан. Есть там и парковка.

Советую питаться в Лидо . Шведский стол позволяет насытиться до отвала за нормальные деньги. Еще одно Лидо находится в двух минутах ходьбы от Домского собора. В Юрмалу уезжал на маршрутном такси – микроавтобусе Мерседес. Билет стоил в переводе на российские: 50 рублей от вокзала до центра Юрмалы. Но вместо денег некоторые показывали водителю удостоверения льготников. У них льготы на проезд еще не отменили! И не отменят!

За место в автолайне пассажиры не дрались, не толкались, не кричали друг на друга. А когда выходили не пихали друг друга в спину. Я искренне порадовался их деликатности.

Поездка в Рундальский дворец

Утром на следующий день я взял напрокат машину (это стоило 48 долларов с торгом), чтобы поехать вместе с Ириной и ее подругой Любой в Рундальский дворец. Это достопримечательность, памятник архитектуры Латвии, охраняется государством и им же эксплуатируется для приемов и торжественных случаев. Там проходила инаугурация президента.

Дороги в Латвии пустые и ровные. Ехать легко. Если бы не мокрый снег, превратив-шийся в кашу, то можно было бы выжать из старенькой Мазды километров 150 в час. В одном лишь месте тормоз на развалюхе минут 10 плелся передо мной со скоростью 60 км/ч, и, не желая прижиматься к обочине, когда я сигналил ему для обгона. Выждав до прямого участка, я обошел его и сразу подрезал, притормозив еще вдобавок, чем вызвал возмущение в виде нервного мигания фарами и гудения. Я подумал, наверно какой-нибудь советский старпер, и дал газу. Через час с небольшим мы въехали в городок Бауска, неподалеку от которго и находится дворец.

Начался снегопад, и сровнял дорогу с бескрайним полем. Мы ехали в сплошной белой пелене, видимость была метров десять. Только небольшие углубления колеи пока-зывали направление. Наконец впереди показались строения и кусты, а за ним Рундальский дворец.

Здание построено по проекту известнейшего скульптора Растрелли и по заказу Бирона, фаворита российской царицы Анны, еще в ХУ111 веке, и стоит в голом поле. Восхищает взоры туристов. Началось строительство в 1735 году, когда Растрелли трудился над возведением Зимнего дворца в Санкт- Петербурге.

Бирон был родом из Курляндии, поэтому и решил построить себе дворец именно здесь. После смерти Анны его сослали в Сибирь, откуда он вернулся через 20 лет и продолжил строительство дворца. Пожить в дворце ему удалось очень мало. После присоединения Курляндии в 1796 горду к России, Екатерина II подарила рундальское поместье графу Зубову. В Советское время во дворце устроили зернохранилище и конюшню. После ухода советской власти наследники Зубова получили от правительства Латвии откупную, и дворец стал собственностью государства.

Мы бродили по пустым роскошным залам дворца с расписными потолками, стенами украшеным лепниной, в сопровождении смотрительницы музея из местных латышских крестьян. Сносно говоря по-русски, она рассказывал и о музее и о своей жизни в деревне, о реставрации дворца, о многочисленных гостях.

Пообедали в Бауске. На центральной площади этого невзрачного городишка построили огромный супермаркет, почти Рамстор. Там мы и нашли приличное пустое кафе, где нас очень вежливо обслужили.

День национальной памяти

На следующий день я отправился в Ригу, где возле монумента Свободы, установленного еще в 1936 году во времена независимой Латвии, в 11 часов утра состоялся митинг, посвященный памяти погибших в годы войны участников Латышского легиона, сражавшегося в частях Ваффен СС - военном формировании из добровольцев.

Это была мирная демонстрация с национальными флагами Латвии, которую в средствах массовой информации назвали маршем нацистов. Журналистов с камерами и фотоаппаратами было множество.

Группа людей, нацепив на одежду желтые шестиконечные звезды, пыталась помешать шествию, но была оттеснена полицейскими. По мнению собравшихся, это были граждане Израиля, которые специально приехали в Латвию, чтобы устроить беспорядок во время демонстрации носившей сугубо национальный характер.

Вглядываясь в эти лица, которые вовсе не имели выраженных еврейских черт, я подумал, что за деньги можно любой народ назвать фашистами и потребовать отставки профашистского правительства. Выдвинув интернациональных марионеток, которые поставят во главу угла уже не национальные интересы страны, а выгоду мирового капитала, принадлежит который во многом тем же евреям.

После митинга я пошел в Музей Войны, где и рассказывается о боевом пути Латышского легиона. Он был сформирован в феврале 1943 года и первый бой принял именно 16 марта против частей Красной армии на Волховском фронте. Всего на фронте сражалось две латышские дивизии, одна из которых была переброшена в конце войны Германию, а другая отступала вместе с Вермахтом по Латвии и закончила войну на Курляндском платсдарме.

В целом музей Войны – это просто Арсенал, как это называется в других странах, или Музей Вооруженных Сил, как это называлось в Союзе. А поскольку история латышской армии небольшая, то и музей в целом небольшой.

Латышская армия появилась во время войны за независимость против отрядов революционных матросов в 1918-20 года. Потом наступило благополучное время свободной Латвии, у которой была своя армия. И прекратила она свое существование без боя в июле 1940 года, когда в страну вторглись танки Красной армии, согласно договора Молотова –Рибентроппа о разделе Прибалтики. Этим события в музее посвящены несколько стендов.

Мне хотелось узнать об этом периоде истории поточнее, и я пригласил экскурсовода, что стоило мне 5 латов, ( т.е. 270 рублей). Ульманис – президент Латвии – выступил с воззванием не оказывать вторжению сопротивления, всем оставаться на своих местах. Он надеялся, что государственный строй Латвии не изменится с приходом но-вого правительства, назначенного Москвой. Однако Сталин сделал по-другому – независимая Латвия стала уже в августе 1940 года Латвийской ССР. Наступила Советская власть.

Об этом периоде в жизни страны я уже узнал в музее Оккупации 1940-1991 гг. Раньше в здании этого музея была развернута экспозиция музея Революции. Как у нас в Москве в музее Современной истории, что на Тверской, напротив редакции Известий. Сейчас это самый часто посещаемый музей в Риге.

Почему-то русские жители Латвии не любят этот музей. Мне это было не совсем понятно, поскольку идея музея – рассказ о борьбе с режимом, о страданиях народа и стремлении к независимости своей родины – так же близка и россиянам. Поскольку именно русские и пострадали больше всего от деспотической машины коммунизма. Половина экспозиции об узниках ГУЛАГа, а именно: множество личных вещей заключенных, предметов изготовленных в зоне, писем, частей одежды. А ведь латышей в лагерях было несопоставимо меньше, чем русских. Однако у нас в Москве нет подобной экспозиции. Будто нас не коснулся сталинский террор!!! С чувством гордости за латышей и горького сожаления о собственной стране покидал я музей оккупации. И направился в музей Истории Риги и навигации.

Он находится в здании примыкающем к Домскому собору. Ходить по нему нужно с экскурсией. Но и без сопровождения интересно, тем более, что там я впервые увидел подписи под экспонатами на русском языке. День был настольно насыщен событиями и впечатлениями, что углубляться в историю Риги мне как-то не хотелось, да и служащие уже готовились идти по домам, смотрели на меня устало и негостеприимно.

В центральном самом большом зале этого была развернута эскпозиция, посвященная местному масонству. С 1993 года в Риге возобновили свое существование три масонские ложи.

На этом моя поездка завершалась. Купив на главной улице Старой Риги бусы из жемчуга, а потом в ближайшем винном Рижского бальзама, я направился к вокзалу, чтобы вернуться в Юрмалу. Завтра рано утром я улетал на родину с мыслями: нет, в Юрмалу и в Ригу зимой ездить никак не стоит. Если не замерзните, то засохните от скуки.

Пишите, если есть вопросы.